Павленко Н.И. - Страсти у трона. Доступно 1 из 1. Книга Автор: Павленко Н.И. Страсти у трона: История дворцовых переворотов Издательство: Родина, 1996 г. ISBN 5-7330-0255-7. Книга 63.3(2)51 / П12. Павленко, Н.И. Страсти у трона: История дворцовых переворотов / Н.И. Дворцовые перевороты. По предмету История. Павленко Н.И. Страсти у трона.

1. Павленко Н.и. Страсти У Трона. История Дворцовых Переворотов
2. Павленко Страсти У Трона История Дворцовых Переворотов

Актуальность Эпоха дворцовых переворотов является одной из самых интересных страниц истории Российского государства. Борьба сильных личностей, закулисные интриги, высокие и низменные страсти — всё можно найти здесь.

Не случайно, именно события XVIII. Стали источником вдохновения для авторов повестей и романов, материалом для множества кинолент.

Человеческие характеры, обострённые до предела борьбой за власть, всегда будут волновать читателя, зрителя, исследователя. Долгое время в отечественной исторической науке преобладал марксистский подход. Основной (а подчас — единственной) движущей силой развития общества признавалась деятельность народных масс. В настоящее время с новой остротой встал вопрос о роли личности в истории. Соглашаясь с важностью объективных закономерностей, исследователи всё большее внимание уделяют субъективному фактору.

Они пытаются не столько «изложить факты», сколько «с возможной точностью нарисоватьисторико-психологический портрет» отдельной личности, характеризующий целую эпоху. Широкие возможности для изучения истории через разработку биографий ярких личностей даёт эпоха дворцовых переворотов. Совсем недавно Россия переживала период политической нестабильности. Отказываясь от вульгарной модернизации, нельзя не заметить ряда общих черт, характерных как для событий XVIII в., так и для недалёкого прошлого: слабая личность во главе государства, бескомпромиссная борьба партий, раскол и непонимание между политической элитой и обществом. События августа 1991 г.

И осени 1993 г. Могут по праву считаться попытками государственного переворота, причём в обоих случаях особая роль принадлежала элитным военным подразделениям, а центром действия стала столица. Впрочем, нельзя не отметить и ряда отличий, связанных, прежде всего, с иной формой правления, иным политическим режимом.

Общество, безразличное к чехарде в эшелонах высшей бюрократии, чутко реагировало при попытке радикальных изменений в реальной государственной политике. Перевороты начала 1990-х вышли за пределы дворцовых; важнейшую, если не решающую, роль в них сыграло общественное движение. Эпоха дворцовых переворотов XVIII в., в которых, как в зеркале, отразились события недавнего прошлого, стала одним из самых интересных исторических периодов для эпохи рубежа XX-XXI вв. Таким образом, в свете современных тенденций развития отечественной исторической науки и параллелей с событиями новейшей историей России, проблема дворцовых переворотов XVIII. Представляется необычайно актуальной. Общие понятия В начале работы перед нами встаёт проблема определений. Существуют различные взгляды на сущность понятий «дворцовый переворот», «эпоха дворцовых переворотов».

Термин «дворцовый переворот» в связи с русской историей XVIII. Впервые использовал С.М. Ключевский уже выделял целую «эпоху дворцовых переворотов». Впрочем, в дореволюционной историографии термин не получил окончательного утверждения.

Платонов пользовался понятиями «дворцовый» и «государственный» переворот как синонимами. Понятие «дворцовый переворот» отсутствует в основных словарях и справочниках. Обычно авторы ограничиваются определениями терминов «переворот», «государственный переворот».

Интересное определение предлагает словарь Брокгауза и Ефрона. «Государственный переворот- захват правительственной власти, учиненный насильственно посредством заговора или открытого вооруженного восстания. Переворота является или перемена формы и порядка управления, или свержение представителя верховной власти и передача власти другому лицу. Примером первого рода Г. Переворота может служить переворот 18 брюмера (9 ноября 1799), произведенный Наполеоном I, и 2 декабря 1851 Наполеоном III (coup d'etat).

И тот, и другой переворот повлекли за собою замену республиканского образа правления единоличным; как на пример второго рода Г. Переворота, можно указать на восшествия на престол имп.

Елизаветы и Екатерины II, происшедшие после насильственного устранения предшественников: императоров Ивана Антоновича и Петра III.» «Примеры второго рода государственного переворота» как раз и получили в историографической традиции наименование «дворцовых». Следует заметить, что в данном случае об открытом вооружённом восстании можно говорить лишь с рядом оговорок. Открытое восстание здесь является следствием заговора, причём оно имеет довольно ограниченные масштабы (в противоположном случае мы имеем дело с революцией или бунтом). Таким образом, дворцовый переворот- захват правительственной власти, учиненный насильственно посредством заговора с целью свержения представителя верховной власти и передачи власти другому лицу. Данное определение тем более удобно, что позволяет включить в состав дворцовых переворотов не только события, связанные со свержением формальных глав государства, но и представителей высшей государственной элиты (А.Д.

Меншиков, Э.И. Следует подчеркнуть, что понятие «дворцовый» является условным и, в соответствии с определением, может использоваться для описания политических пертурбаций в государствах с немонархической формой правления. Не менее сложно определить хронологические рамки и содержание понятия «эпоха дворцовых переворотов». В соответствии с классической историографией «эпоха дворцовых переворотов — период 1725—1762, когда в Российской империи смена власти происходила главным образом путём дворцовых переворотов, совершавшихся дворянскими группировками при содействии гвардейских полков.

Меншиков возвёл на престол Екатерину I; в 1727- Долгоруковы добились от Петра II ссылки Меншикова; в 1740- гвардия свергла Э.И. Бирона; в 1741 Елизавета Петровна свергла малолетнего императора Ивана VI Антоновича, в 1762- Екатерина II свергла своего мужа Петра III.» Таким образом, налицо 5 дворцовых переворотов в период от смерти Петра I до воцарения Екатерины II. Современные исследователи, однако, предлагают внести коррективы в хронологию эпохи дворцовых переворотов. Очень сильна позиция историков, предлагающих включить сюда переворот 1801 г. Действительно, по своим признакам свержение Павла I можно считать классическим дворцовым переворотом. Более чем вероятно, что В.О.

Ключевский отказался от него в связи с политической ситуацией конца XIX в., когда государство тщательно оберегало тайну смерти «русского Гамлета». Не следует забывать и о неудавшихся дворцовых переворотах: «затейка» временщиков по созданию кондиций, заговор В.Я. Особую проблему представляет восстание декабристов.

В советской историографии, под влиянием работы В.И. Ленина о трёх этапах русского революционного движения, восстание декабристов всегда рассматривалось в отрыве от дворцовых переворотов. Однако «мятеж реформаторов» имел ряд признаков, сближающих его с заговорами XVIII в.: 14 декабря «гвардейская масса снова активно вмешалась в политическую жизнь страны, пытаясь диктовать самодержавию свою волю».

Поэтому некоторыми современными исследователями восстание декабристов рассматривается как последний дворцовый переворот. Необходимо заметить также, что дворцовые перевороты происходили в России не только в XVIII. Достаточно вспомнить о борьбе боярских партий в начале царствования Ивана IV Грозного, убийство Лжедмитрия I или стрелецкие бунты конца XVII. Дворцовые перевороты (в рамках данного нами определения) продолжались и в XX в.: арест и казнь Л.П. Берия, отставка Н.С. В данной работе мы ограничимся рассмотрением дворцовых переворотов в период со смерти Петра I (1725) до гибели Павла I (1801), т.е.

“эпохой дворцовых переворотов” в хронологических рамках, признаваемых большинством современных исследователей. Цели и задачи.

Структура работы. Целью данной работы является выяснение причин и механизма дворцовых переворотов. Для достижения данной цели нами поставлен ряд задач: определение основных понятий и хронологических рамок исследования, выяснение политических и социальных предпосылок дворцовых переворотов, определение их движущих сил, сопоставление методов проведения переворотов, описание их результатов. Целью и задачами работы определяется её структура. Работа состоит из Введения с обзором источников и историографии вопроса, двух глав и Заключения. Первая глава построена по проблемному принципу и базируется на сравнительно-историческом методе.

Вторая глава иллюстрирует положения первой через описание конкретного дворцового переворота: событий, связанных со свержением Брауншвейгской фамилии и воцарением Елизаветы Петровны. В Заключении представлены выводы в соответствии с целью и задачами работы. Источники и историография Несмотря на то, что цели и задачи данной работы связаны, прежде всего, с поиском закономерностей, основное внимание в ней уделено источникам. Предпочтение отдавалось источнику даже в тех случаях, когда аналогичную информацию можно было изложить, пользуясь исторической литературой. Прежде всего, это материалы мемуарного и эпистолярного характера.

Замечательной с точки зрения подборки источников такого рода является сборник «Дворцовые перевороты в России 1725—1825», первое издание которого вышло под названием «Со шпагой и факелом: Дворцовые перевороты в России 1725—1825». Особый интерес в данной хрестоматии представляют извлечения из записок Г. Фон Бассевича, К.Г.

Манштейна и Б.К. Миниха, а также дипломатическая переписка французского посланника при русском дворе И. Де Ла-Шетарди. Сборник «Россия глазами иностранцев» интересен, прежде всего, сочинением «История и анекдоты революции в России» К. Источники, иллюстрирующие взаимоотношения Петра Великого и его сына, царевича Алексея, цитируются по книге Н.Я. Эйдельмана «Из потаённой истории России XVIII-XIX вв.».

Поэтому, хотя данная работа вовсе не является подборкой источников, в списке библиографии она помещена в этот раздел. Вспомогательную роль в исследовании играют мемуары Е.Р. Дашковой «Записки княгини». В работе использованы также источники документального характера: «Устав о престолонаследии» (1722) и «Табель о рангах» (1722). Они цитируются по специализированным хрестоматиям.

Историография используется в работе в той степени, в какой из неё можно почерпнуть необходимые факты. Оценки событиям автор работы в основном пытается дать самостоятельно. Дореволюционная историография представлена в работе ссылками на труды С.М. Соловьёва, В.О. Ключевского, С.Ф. В отношении современной исторической литературы приоритет отдан работам Е.В. Следует отметить, что автор позволила себе многочисленные ссылки на книгу популярного характера «Женщины на российском престоле» только в силу авторитета Е.В.

Анисимова как одного из самых крупных современных исследователей «эпохи дворцовых переворотов». Точка зрения другого современного исследователя, Н.И.

Павленко, представлена цитатами из статей его цикла о российских монархах XVIII в., публикуемом журналом «Родина», а также учебника для вузов. Особенный интерес представила статья И.В. Волковой и И.В. Курукина «Феномен дворцовых переворотов в политической истории России XVII-XX вв.»; авторы попытались выделить основные черты, единые для всех дворцовых переворотов, что является одной из задач данной работы. Для иллюстрации некоторых выводов, выходящих за пределы избранного хронологического периода, автор позволила себе ссылки на работы М.В. Нечкиной, Я.А. Гордина, а также на учебник для вузов Н.

При определении основных терминов использованы «Советский энциклопедический словарь» и «Краткий словарь Брокгауза и Ефрона». Причины и механизм дворцовых переворотов §1. Политические причины переворотов Как было показано выше, дворцовые перевороты происходили на протяжении всей истории Российского государства, но именно XVIII. Стал эпохой дворцовых переворотов.

Следовательно, в XVIII. Сложилась такая ситуация, при которой дворцовые перевороты стали наиболее простым, а подчас единственным способом разрешения противоречий внутри правящих кругов. Причины складывания этих условий логично было бы искать в деятельности и государственных преобразованиях Петра Великого, непосредственно предшествовавших эпохе дворцовых переворотов. Пётр I Великий умер 28 января 1725 г., не оставив законных преемников. Он был слишком последовательным и трезво мыслящим правителем, чтобы не сознавать перед смертью, на что он обрекает Россию. В агонии император, пытаясь составить завещание, «взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать». «Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтобы позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать.

За ней бегут; она спешит идти, но когда является к постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались». В такой ситуации возведение на престол любого государя может быть расценено как переворот. Приближённые «ждали только минуты, когда монарх испустит дух, чтобы приступить к делу». Пётр сознавал возможность династического кризиса задолго до своей смерти. Государь был женат дважды: на Евдокии Лопухиной (1692—1689) и Марте Скавронской, впоследствии Екатерине I Алексеевне (1712—1725). От обоих браков он имел детей мужского пола: Алексея Петровича и Петра Петровича. Однако отец пережил обоих сыновей.

Наибольшие права на престол имел Алексей Петрович, будучи рождён в браке с представительницей русской аристократической фамилии. Однако «законный наследник Петра не разделял его политических взглядов, не принимал его реформ». Вокруг Алексея стала группироваться консервативная политическая оппозиция. После неудачной попытки бегства за границу, Алексей Петрович отрёкся от престола. Ему был вынесен смертный приговор, который, в соответствии с официальной версией, не успели привести в исполнение, и царевич умер своей смертью. Так в 1718 г.

Ушёл из жизни один из возможных наследников престола. Сложно предположить, что могло бы случиться, останься Алексей Петрович в живых. Вероятнее всего, он занял бы российский престол по воли отца, либо против неё и дальнейшие события, связанные с династическим кризисом, были бы предотвращены. Однако неизвестно, продолжилась бы в таком случае европеизация страны, либо консервативные элементы одержали бы верх. За три года до гибели царевича у Екатерины Алексеевны родился сын Пётр.

Хотя ребёнок появился, когда его родители уже состояли в браке, отпрыск лифляндской «портомои», неразведённой жены шведского солдата-трубача, имел меньше прав на престол, чем его сводный брат. Государь обожал второго сына, называл его в письмах «Шишечкой» и, казалось, в 1718 г. Проблема престолонаследия была решена. Но ребёнок умер в возрасте трёх лет. Мужская линия Романовых ещё не пресеклась. Одногодком Петра Петровича был сын царевича Алексея Пётр Алексеевич.

Но Пётр I не мог допустить восшествия на престол сына замученного им царевича и решился на радикальный шаг. 5 февраля 1822 г. Император издал «Устав о наследии престола».

Государь не скрывал главной причины появления «устава»: позиция наследника, царевича Алексея, угрожала существованию Российского государства. В дальнейшем подобное не должно повториться. Корнем зла, согласно документу, является традиционный способ передачи власти: от отца к старшему сыну. Далее по тексту следуют ссылки на Священное писание и на факты русской истории, доказывающие возможность и целесообразность наследования тем сыном, «которому похотят (родители-Н.Х.) отдать».

Жена Исаака «исходатайствовала» наследство состарившегося мужа младшему сыну. Иван III Великий сначала назначил наследником внука Дмитрия, а затем сына Василия. Император указывал на то, что предложенная мера — не первый, а очередной этап подобных мер. Он ссылался на указ о единонаследии, по которому недвижимое имение наследуется по завещанию одним наследником без раздробления. Владелец может завещать всю свою недвижимость одному из сыновей, кому захочет, наделяя всех остальных детей движимым имением. Содержательная часть документа представлена в нескольких заключительных строках: «Всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство».

Необходимо отметить довольно сильную аргументационную базу, которая апеллирует к традиционным авторитетам: религии и истории. С другой стороны, наличие аргументации, сопровождающей распоряжение самодержавного государя, говорит о революционности «устава».

Обществу приходилось доказывать необходимость предложенных мер, следовательно, неприкрытое принуждение представлялось недостаточно эффективным. Таким образом, традиционный порядок престолонаследия «от отца к старшему сыну» заменялся новым порядком «от отца к его избраннику». Интересно, что подобный порядок наследования применялся в другой классической стране дворцовых переворотов — Византии. В тексте документа чётко прослеживается подмена тезисов. Аргументы говорят о том, что наследником может быть пусть не старший, но прямой потомок. Окончательная же формулировка такова, что преемником может стать любой избранник императора. Мероприятие, последовавшее за изданием «Устава» было ещё более оригинальным: «присяга будущему неизвестному наследнику».

Очевидно, что документ составлялся с оглядкой на Екатерину Алексеевну. Ещё одним доказательством желания императора сделать преемницей вторую жену была коронация Екатерины Алексеевны в 1724 г. Феофан Прокопович впоследствии вспоминал о «словах императора, сказанных у английского купца накануне коронования императрицы, которыми его величество, открывая своё сердце перед своими друзьями и верными слугами, подтвердил, что возвёл на престол достойную свою супругу только для того, чтоб после его смерти она могла встать во главе государства». «Естественно было ожидать, что Пётр при жизни воспользуется им же установленным правом царствующего государя назначить по своему выбору наследника», однако этого не случилось. Причина этого столь же субъективна, сколь и банальна: измена императрицы с братом бывшей фаворитки государя Виллимом Монсом. Таким образом, после смерти Петра I Великого традиционный порядок наследования по прямой мужской линии вступил в противоречие с принципами, заявленными «Уставом о престолонаследии» 1722 г. В результате сложился династический кризис, разрешённый путём первого дворцового переворота.

Тем же противоречием будут вызваны и остальные дворцовые перевороты. С одной стороны, преимущественные права на престол всегда будет иметь старший и наиболее близкий к основной ветви представитель династии. С другой стороны, этот представитель никогда не будет единственным легитимным претендентом на престол, а в случае его свержения узурпатор станет императором, не вступая в непреодолимые противоречия с государственным законодательством. Не случайно, поэтому, эпоха дворцовых переворотов заканчивается с убийством Павла I, государя, который ввёл новый закон о престолонаследии (1797).

«Акт, внесший смуту в умы, во многом предопределил династические кризисы, лихорадившие Россию в XVIII столетии». Социальные причины переворотов Реформы Петра Великого создали не только политические, но и социальные условия для дворцовых переворотов. Структура Российского общества в первой четверти XVIII. Изменилась радикально. «Петровская эпоха уничтожилапонятие «вольный человек»». Лица, не находящиеся в той или иной мере на государственной службе, оказывались вне закона.

Всё крестьянство после переписи 1718—1724 гг. Было обложено подушной податью, сформирована категория государственных крестьян, которые вместо повинностей в пользу помещика несли дополнительные повинности в пользу государства. Была ликвидирована категория холопов.

Средством прикрепления крестьян к земле стало введение паспортной системы. Городские ремесленники по указу 1722 г. Объединялись в подконтрольные государству цехи. Свободное купечество разорялось не в силах выдерживать конкуренцию с государственными монополистами. Вследствие ликвидации института патриархата и частичной секуляризации церковь стала частью государства, а священники — особым родом чиновников. Особенно за время реформ пострадали высшие социальные слои.

Прежде всего, они потеряли монополию на замещение центральных государственных должностей. Во главе страны теперь стояли «птенцы гнезда петрова», обязанные статусом не происхождению, а личностным умениям и воле самодержца.

Для того, чтобы удержаться у власти, представителям социальных верхов приходилось овладевать знаниями. Если для представителей служилого дворянства образование давало возможность быстрого роста по социальной лестнице, то для отпрысков боярских аристократических семейств оно стало тягостной повинностью. Был издан указ, запрещавший таким недорослям жениться. Прогрессивность этих изменений несомненна: во власть пришли активные и способные люди. Во многом, благодаря этим людям России удалось так быстро интегрироваться в Европу. С другой стороны, подрывались устои традиционного общества. Авантюристам из всех слоёв был наглядно продемонстрирован путь во власть.

Изменяя социально-правовой статус целых групп населения, вмешиваясь в частную жизнь подданных, монархия превращалась в деспотию, полностью зависевшую от произвола императора. По уже упоминавшемуся указу о единонаследии 1714 г. Ликвидировалась разница между сословиями бояр и дворян, между юридическим статусом вотчины и поместья.

Боярское сословие прекратило своё существование. Целью указа было создание источника пополнения бюрократии сравнительно квалифицированными кадрами: дворянскими отпрысками, не получавшими недвижимого имущества. В результате было ликвидировано традиционное противостояние боярской олигархии и дворянского служилого сословия. Государство не могло больше использовать эти противоречия, оно столкнулось с консолидированным привилегированным сословием, с которым следовало считаться. Этим сословием стало дворянство.

Конечно, в рамках нового сословия быстро выделился верхний слой, который можно условно назвать дворянской аристократией. Часть её составили выходцы из бывшего боярства. Однако они представляли только одну из партий новой социально-политической элиты, причём после разгрома семейств Долгоруких и Голицыных она практически прекратила своё существование. Тенденция подавления боярской оппозиции брала своё начало в опричнине Ивана IV Грозного.

В год вступления на престол Петра и Ивана Алексеевичей было наконец отменено местничество, порядок занятия должностей «по отечеству», т.е. В соответствии с происхождением. Завершающий этап приходится на 1722 г., когда здание российского «регулярного государства» было увенчано изданием «Табели о рангах». Каждый чиновник, обязан был начинать службу с низшего ранга, четырнадцатого. Каждый чиновник теоретически мог дослужиться до высшего ранга, первого. Начальный ранг и служебное производство юридически не зависели от происхождения и сословия: «Сыновьям российскаго государства князей, графов, баронов, знатнейшаго дворянства, такожде служителей знатнейшаго ранга., никому какова ранга не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут, и за оныя характера не получат».

Ранги дополнительно подразделялись на воинские (сухопутные, гвардейские, артиллерийские, морские), статские и придворные. С получением определённого ранга чиновники получали потомственное дворянство: «Когда кто получит вышеписанной чин, оной суть дворянин, и его дети». Дворянство стало открытым сословием, вступление в которое обеспечивалось государственной службой. В результате реформ Петра Великого дворянство стало единственным политически — активным сословием. Дворцовые перевороты и предшествовавшие им заговоры подготавливались и осуществлялись дворянами.

Представители других сословий не играли не только решающей, но даже сколько-нибудь значительной роли в политической жизни. Дворяне составляли партии, дворяне плели интриги, дворяне были офицерами гвардейских полков и составляли большую часть самих гвардейцев. Основные противоречия в дворянской среде проходили по водоразделу поместное дворянство — дворянская аристократия. Первые видели источник благосостояния и социального роста в сильной абсолютистской власти императора. Вторые тяготели к установлению ограниченной монархии олигархического толка. Особенно ярко эти противоречия проявились в событиях 1730 г., связанных с «кондициями» Анны Иоанновны. Таким образом, в царствование Петра Великого структура российского общества подверглась серьёзнейшим переменам.

Все сословия оказались на службе государства, преимущества отдавались не происхождению, а личным качествам. Особенно пострадали высшие слои общества. Отмена обязательной службы, начиная с низшего ранга, стала лейтмотивом их требований в XVIII.

При этом, в результате реформ они были консолидированы в единую сословную группу: дворянство, которое стало серьёзной силой, способной требовать уступок от государства. Политическую нестабильность усиливало культурное отчуждение между политически активной европеизированной элитой и пассивными широкими слоями населения, оставшимися в рамках традиционного общества. Основной движущей силой дворцовых переворотов XVIII. Стала гвардия. Первые гвардейские полки, Преображенский и Семёновский, были преобразованы из потешных полков юного царевича Петра. Свою эффективность гвардия продемонстрировала уже в сражении под Нарвой (1700), оказав упорное сопротивление шведским войскам, в то время как остальная русская армия в беспорядке бежала.

Гвардия стала ядром новой армии, источником комплектования офицерского состава. Большинство в гвардейских полках составляли дворяне, те самые, которые теперь обязаны были начинать службу с низших военных чинов. Гвардии поручались и невоенные задачи, для которых требовались квалифицированные исполнители. «Гвардейцы проводили первую перепись, отправлялись с ответственными поручениями за границу, собирали подати, назначались ревизорами и следователями, и порой простой сержант или офицер были облечены большими полномочиями, чем губернатор или фельдмаршал».

Меншиков, кн. Долгорукие, В.Н. Татищев, М.М.

Голицын, Б.К. Миних, братья Разумовские и Шуваловы служили в гвардейских полках, или командовали ими.

Гвардия стала особой внесословной корпорацией, которую характеризовали «редкое единство, дисциплинированность и преувеличенное представление о своей роли в придворной жизни». Гвардейцы квартировали в столице, а, следовательно, являлись той силой, которая могла быть оперативно задействована в рамках дворцового переворота. Они были не просто игрушкой в руках партий, они сами стремились реализовать свои корпоративные интересы.

Служа при дворе, гвардейцы находились в курсе всех событий в правительственных кругах, пиетет по отношению к власти был им чужд. Таким образом, в царствование Петра Великого были созданы элитные военизированные части, всегда находившиеся в непосредственной близости от центра политических событий. Дворцовые перевороты обычно становились следствием противоречий внутри правительственного лагеря. «Во главе всего управления с 1711 г.

Стоит Сенат». Первоначально временное учреждение, замещавшее императора во внутренних делах на время военных походов, он к 1718 г. Фактически становится правительством России.

Здесь заседают президенты коллегий, Сенат становится постоянным «высшим административным органам государства». Опасаясь найти в Сенате сильную оппозицию, в 1722 г. Пётр I ликвидирует его законодательные функции, вводит в число членов Сената своих назначенцев, ставит во главе учреждения генерал-прокурора с широкими полномочиями, осуществляет дополнительный контроль через обер-прокуроров и фискалов. Несмотря на все эти ограничения, Сенат стремился играть самостоятельную роль.

«В момент смерти Петра (Великого-Н.Х.) В. Голицын гласно желал воцарить внука его, Петра, а опеку над ним вручить Сенату с повышением его полномочий». Когда же во время прений по вопросу о завершении строительства Ладожского канала, сенаторы организованно выступили против Меншикова, Сенат был низведён до степени коллегии. Вместо него 8 февраля 1726 г. Был создан Верховный Тайный Совет, который впоследствии несколько раз менял название, но не внутреннее содержание.

Верховный Тайный Совет стал компактным органом управления страной. Ни один указ императрицы не мог не пройти через руки «верховников». «Этим учреждением хотели успокоить оскорблённые чувства старой знати, устраняемой от верховного правления неродовитыми выскочками», поэтому его в состав был введён представитель высшей аристократии князь Д.М. Верховный Тайный Совет стал ареной скрытой борьбы партий и отдельных личностей, который был в состоянии не только исполнять волю самодержца, но и противостоять ей. Таким образом, дворянская олигархия получила структурное оформление в виде немногочисленного по составу государственного органа с широчайшими полномочиями. К концу первой четверти XVIII.

В России сформировались политически активное консолидированное сословие- дворянство, элитные столичные военизированные части – гвардия, и раздираемая противоречиями политическая олигархия. Все эти факторы стали соответственно социальной базой, движущими силами и организационной составляющей дворцовых переворотов.

Механизм переворотов Дворцовые перевороты XVIII. Имели значительное количество сходных черт, что позволяет говорить об определённом механизме их проведения. Непременным условием дворцового переворота была политическая нестабильность. Переворот 1725 г., возведший на престол Екатерину I был спровоцирован смертью Петра Великого.

«Затейка верховников» в 1730 г. Оказалась возможной только в условиях глубокого династического кризиса, пресечения мужской линии рода Романовых. Контрпереворот Анны Иоанновны был подготовлен внутрисословной борьбой мелкого дворянства и аристократии. Свержение Э.И.

Миниха, а впоследствии и Брауншвейгской фамилии обуславливалось малолетством государя и неопределённостью в вопросе регентства. Падение Петра III и Павла I оказалось возможным вследствие их слишком резкой и непоследовательной политики.

Заговорщики, пытавшиеся произвести переворот в период социальной и политической стабильности, с завидной регулярностью терпели неудачи: вспомнить хотя бы В.Я. «Когда отсутствует или бездействует закон, политический вопрос решается господствующей силой». Необходимо только, чтобы «политический вопрос» имел место. Во главе дворцового переворота всегда оказывалась та или иная политическая группировка.

Придворные партии существовали всегда, однако, обострение конфликта между ними и их жёсткое противопоставление друг другу являлись обыкновенно явными признаками приближающегося переворота. «птенцы гнезда петрова» возводят на престол жену государя, победив, таким образом, аристократическую оппозицию. Чрезвычайное усиление А.Д. Меншикова при Екатерине I знаменует начало периода временщиков.

Партия Голицыных-Долгоруких берёт реванш, сместив «полудержавного властелина» в 1727 г. При вступлении на трон Анны Иоанновны «верховники», выдвинув кондиции, вступили в противоборство с остальной дворянской массой, которую возглавили С.А.

Салтыков и А. В борьбе против И. Бирона в 1741 г. Победила партия А.И. Национально-ориентированные партии Елизаветы и Екатерины II в 1741 и в 1762 гг. Свергли правителей, ассоциировавшихся с русофобской политикой. Парадокс в том, что, в отличие от Петра III, в жилах его жены не было ни капли русской крови.

Заговор партии П.А. Палена в 1801 г., объективно выражавшей протест общества против непоследовательности государственной политики закончился цареубийством. Борьба придворных партий отражала противоречия внутри политически активной общественности.

Акт приема передачи нежилого помещения. Среди них, во-первых, можно отметить борьбу аристократических партий против группировок неродовитых дворян (перевороты 1725, 1727, 1730 гг.). Во-вторых, мы обнаруживаем противоборство национальных партий и группировок, которые, согласно общественному мнению, проводили антинациональную политику (перевороты 1740, 1741, 1762 гг.). Наконец, можно выделить борьбу дворянских партий за свои привилегии, наиболее ярко проявившуюся в перевороте 1801 г.

Style='display:block' data-ad-client='ca-pub-524663' data-ad-slot=' data-ad-format='auto' Дворцовому перевороту всякий раз предшествовал подготовительный, заговорщический этап. Пётр Великий был ещё жив, когда «послалик старшим офицерам обоих полков и всяким другим лицам, содействие которых было необходимо, приказание явиться без шума к её императорскому величеству». Заговор «старорусской партии» против А.Д. Меншикова мог быть составлен только в период его затяжной и опасной болезни, когда «сам Данилычне рассчитывал выкарабкаться». Голицын и В.Л. Долгорукий в глубокой тайне составили «кондиции», а по приезде Анны Иоанновны «начались сборища гвардейцев», «сотни помещиков-дворян собирались в домах князей Трубецкого, Барятинского и Черкасского». Заговор 1740 г.

Был столь очевиден, что за считанные часы до переворота Э.И. Бирон спросил обедавшего у него Б.К. Миниха, «не предпринимал ли он во время походов каких-нибудь важных дел ночью», чем «привёл фельдмаршала почти в замешательство». Почти та же ситуация повторилась в 1741 г., когда «Правительница вздумала объясниться с противоборницею наедине» по поводу подготовлявшегося последней заговора. Низложение Петра III в 1762 г. Было чётко спланировано, причём подготовка велась как в гвардии, так и при дворе, большое внимание уделялось формированию общественного мнения.

Вице-канцлер Н.П. Панин, петербургский генерал-губернатор П.А. Пален, братья Зубовы (екатерининские фавориты) и несколько командиров гвардейских полков — вот основные участники заговора 1801 г. Для большинства дворцовых переворотов основной движущей силой стала гвардия. По одной из версий «князь Меншиков пошёл с ротою прямо к императорскому дворцу, выломал двери комнаты, где находились сенаторы и генералы, и объявил императрицею и законною русскою государыней Екатерину». Долгорукий время подготовки неудачного переворота в пользу невесты Петра II, замечал: «Ведь ты, князь Василий (Долгорукий- Х.Н.), в Преображенском полку подполковник, а князь Иван- майор, да и в Семёновском против того спорить будет некому». В 1730 именно гвардейцы сказали решающее слово в пользу самодержавия Анны Иоанновны.

«Миних, свергая Бирона, действовал на свой страх и риск при поддержке всего 80 солдат и нескольких офицеров». Во время переворотов 1741 и 1762 гг. Претендентки на трон сами возглавили мятежные гвардейские полки.

Переворот 1801 г. Был, во многом, связан с предпочтением императора к «гатчинцам» в сравнении с гвардейскими полками. К двум петровским полкам Анна Иоанновна добавила Измайловский и Конногвардейский, а Бирон пытался снизить процент дворян в гвардии путём набора гвардейцев-простолюдинов. Однако ни эти, ни другие меры не смогли прекратить произвол гвардии, которая продолжала «делать правительства». Обычно заговор зрел вверху, в среде дворянской аристократии.

Гвардия являлась инструментом дворянских группировок, орудием возведения на престол нужной фигуры. Квартируя в столице, она всегда была «под рукой». Значительную часть гвардейских полков составляли дворяне, т.е. Гвардия была близка заговорщикам в социальном отношении. Гвардия была достаточно однородна, поэтому ситуация, когда одна часть сражается против другой была немыслима для XVIII. Привлечённый на сторону заговорщиков гвардейский полк автоматически определял позицию всей гвардии (лояльную, либо пассивную).

И, наконец, альтернативы гвардии не существовало, поскольку она представляла собой наиболее обученные, подготовленные и дисциплинированные военные части, восприимчивые к агитации и имевшие длительную традицию и опыт проведения вооружённых переворотов. Во время дворцовых переворотов правительственная сторона обычно вела себя крайне пассивно, отдавая всю инициативу в руки мятежников. Во время событий 1725 г. Только президент Военной коллегии кн. Репнин возмутился против действий гвардейцев, выведенных из казарм без его приказа, но «всеобщее молчание последовало за этой речью». Меншикову провозгласить императрицей Екатерину Алексеевну, как его «слова в ту же минуту были повторены всем собранием, и никто не хотел подать виду, что произносит их против воли и лишь по примеру других».

Члены Брауншвейгской фамилии были разбужены заговорщиками в собственных постелях и не оказывали никакого сопротивления. Бирон в 1740 г. И Павел I в 1801 г. В подобной ситуации неуклюже пытались спрятаться, что им, впрочем, не удалось. Миних пытался организовать сопротивление войск, в том числе гарнизона Кронштадта, и даже мобилизовать крестьян, но, сам Пётр III вёл себя пассивно и довольно скоро явился к новой императрице с изъявлением покорности.

Победившие в результате очередного дворцового переворота претенденты стремились легитимировать свою власть. После переворота 1725 г. «сенаторы, генералы и знатнейшие духовные лица в тот же час составили манифест о провозглашении её императрицей». Политическая борьба велась именно вокруг юридического документа, устанавливавшего в России ограниченную монархию, «кондиций». В 1730 г., немедленно после ареста Э.И.

Бирона, «принцесса Анна возложила на себя орден св. Андрея, и все (т.е. Собравшиеся вокруг дворца войска — Н.Х.) присягнули на подданство». Наутро после переворота 1761 г. «Елисаветаотправилась в Зимний дворец, где была признана императрицей и самодержавной государыней всеми сановниками, прибывшими во дворец».

Пётр III ещё «скакал взад вперёд между Петергофом и Ораниенбаумом», когда Екатерина читала кн. Дашковой копию будущего манифеста. Ранним утром 12 марта 1801 г. После гибели отца Александр Павлович «поехал прямо в Казанский собор, где были уже предварительно собраны Сенат и Синод» для принесения присяги. Принципиальным вопросом, стоявшим во время и после проведения дворцового переворота, была судьба проигравшего соперника. Меншиков после свержения был отправлен в ссылку, причём условия ссылки быстро менялись в сторону ужесточения.

Вскоре за А.Д. Меншиковым в Берёзове оказались его противники-князья Долгорукие. Несколько лет спустя бывшие «верховники» были казнены. Трагична судьба Брауншвейгской фамилии, а в особенности Ивана Антоновича, которого 23 года держали в заточении, чтобы убить при попытке освобождения.

Обстоятельства гибели Пётра III, официально скончавшегося от геморроидальных колик, противоречивы, очевидно только, что он был убит ближайшими сподвижниками императрицы. Самый яркий пример цареубийства — переворот 1801 г., когда гибель Павла I стала не только демонстративной, но и мучительной.

Таким образом, дворцовые перевороты в России XVIII. Были сходны по механизму их проведения. В условиях политической нестабильности возникал заговор, который реализовывался в столице одной из дворянских группировок с помощью гвардии. Успех переворота во многом объяснялся решительностью действий мятежников и пассивностью противоположной стороны. После силовой фазы переворота наступал этап легитимации власти.

Судьба побеждённого соперника обычно была незавидна, причём жестокость в решении его судьбы нарастала в течение всей «эпохи дворцовых переворотов». Выводы 1) В России XVIII. Сложился ряд причин, которые обуславливали решение основных политических вопросов путём дворцовых переворотов. Доказательством наличия этих причин является не только значительное количество дворцовых переворотов на протяжении XVIII в., но и сходный механизм их проведения. Породила эти причины реформаторская деятельность Петра I, в основном, в политической и социальной сферах. 2) Политические реформы Петра Великого привели к появлению неопределённости в вопросе преемственности власти.

«Устав о престолонаследии» 1822 г. Инициировал противоречия между a) традиционной передачей престола по наследству при приоритете старшего претендента над младшим, более близкого кровного родственника над более дальним, лиц мужского пола над лицами женского пола и b) новой системой, провозглашавшей свободу воли императора в выборе своего преемника Противоречия усиливались династическим кризисом, возникшим после смерти Петра Великого и, во многом, спровоцированного им самим.

В историографической традиции политический режим Анны Ивановны долгое время позиционировался как «бироновщина». Проблема «бироновщины» привлекала внимание русских историков, предложивших весьма противоречивые оценки государственной деятельности Анны Ивановны. По мнению ученых-историков, Бирон олицетворял собою все темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленную жестокость.

Состояние исторической литературы показывает, насколько противоречивым является проблема изучения правления племянницы Петра I – Анны Ивановны. Конечно же, можно заметить, что исследования историков аннинского правления напрямую зависят от политической и научной конъюнктуры в стране. В дореволюционной литературе царствование Анны Ивановны изучалось фрагментарно, однако среди историков господствовал стереотип «бироновщины», причина которой, по их мнению, крылась, в том числе и в личных качествах императрицы. В советской историографии внутриполитический курс Анны Ивановны как самостоятельный предмет изучения практически не рассматривался. Важность изучения эпохи, последовавшей за смертью Петра I, осознали уже современные историки, которые, как видно, занимаются научным изучением эпохи правления Анны Ивановны и стараются объективно изучить рассматриваемый период, а также показать возможность и степень «немецкого влияния» в 30-е гг.

Среди ведущих отечественных специалистов по истории России XVIII. Можно выделить, прежде всего, такие имена, как Н.И. Павленко, Е.В. Внутренняя политика России середины XVIII. // Вопросы истории.

Правление императрицы Анны Ивановны продолжалось долгих десять лет (1730–1740 гг.). В историографической традиции ее политический режим долгое время позиционировался как «бироновщина». Проблема «бироновщины» привлекала внимание русских историков, предложивших весьма противоречивые оценки государственной деятельности Анны Ивановны. Под термином «бироновщина» обычно понимали сложное социально-политическое явление, ядро которого составляла следующая проблема: в это время в Россию нагрянуло множество немецких дворян из Курляндии, и в стране установилось полнейшее засилье иностранцев. Императрица Анна Ивановна во всем полагалась на своего любимца Бирона.

По мнению ученых-историков, Бирон олицетворял собою все темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленную жестокость. Всюду свирепствовала Тайная канцелярия, один за другим следовали смертные приговоры. В дореволюционной литературе царствование Анны Ивановны изучалось фрагментарно, однако среди историков господствовал стереотип «бироновщины», причина которой, по их мнению, крылась, в том числе и в личных качествах императрицы. Костомаров указывает на такие свойственные Анне черты характера, как лень и неповоротливость ума.

«Надменная, чванная, злобная, не прощающая другим ни малейшего шага, который почему-либо был ей противен. Анна Иоанновна не развила в себе ни привычки, ни способности заниматься делом» 8, c. 891, – так характеризует императрицу историк. А Бирона он характеризует следующим образом: «не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все русское. Единственной целью его было собственное обогащение, единственной заботой – упрочение своего положения при дворе и в государстве» 8,. Если уж в политической реальности 1730-х гг.

Ключевую роль отводят Бирону, то продолжим и несколько слов скажем о нем. Его настоящее имя Иоганн Эрнест Бирен.

Павленко Н.и. Страсти У Трона. История Дворцовых Переворотов

Как пишет Н.И. Костомаров: «Из суетного честолюбия он принял фамилию Бирона, изменив только одну гласную в своем настоящем фамильном прозвище, и стал производить себя от древнего аристократического французского рода Биронов» 8,. Около 1718 г.

Иоганн Эрнест обосновался при дворе Анны благодаря покровительству Бестужева, бывшего тогда фаворитом герцогини. Заняв при Анне прочное положение, Бирен до такой степени сблизился с нею, что стал ей необходимейшим человеком. Сначала он старался как можно чаще находиться при ней и скоро достиг того, что она сама, еще более чем он, нуждалась в его обществе.

Обстановка, при какой Анна Иоанновна вступила на престол, вызывала в ней недоверие к русским; с учреждением двух новых гвардейских полков, Измайловского и Конного, набранных наполовину из курляндцев и немцев и под командой иноземных же офицеров, она почувствовала себя спокойнее. Приняв самодержавие, Анна призвала в Россию Бирона. В целом, согласно представлениям о «бироновщине», фаворит стремился к замещению немцами всех важных мест администрации. Старые гвардейские полки, вообще не столбовое дворянство того времени с затаенным чувством обиды смотрели на предпочтение, оказываемое при дворе и по службе людям немецкого происхождения, на заносчивость и высокомерие, с каким те держали себя. Оппозицию Бирону и его прислужникам возглавил Артемий Петрович Волынский.

Этот человек начал карьеру при Петре I, женился на его двоюродной сестре Л.К. Волынский проявил себя как дипломат, был послом России в Персии, одно время служил губернатором в Астрахани и Казани. Волей Анны Ивановны стал кабинет-министром. Человек весьма образованный, незаурядный государственный деятель, он задумывал проекты разных реформ. В то же время, в соответствии с духом времени не чуждался взяток и казнокрадства, был ловким интриганом при дворе, деспотом в губерниях, которыми управлял, и в своих вотчинах. Волынский и его сторонники не скрывали своего отвращения к Бирону и всему тому, что он олицетворял.

Глава кружка в ряде записок выступил против клики, хозяйничавшей при дворе в России. Отношения обострились до крайности. Бирон и Остерман уговорили императрицу, и она приказала в 1740 г. Арестовать Волынского и его соратников. Дело закончилось казнью кабинет-министра и его двух ближайших сподвижников – П.М. Еропкина, придворного архитектора, и А.Ф. Хрущова, горного инженера.

Других сослали на каторгу. Значимый вклад в изучение эпохи «дворцовых переворотов» в целом и правление Анны Ивановны в частности принадлежит знаменитому историку С.М.

Он выделил следующие характерные черты той эпохи: борьба придворных «партий» после смерти Петра Великого привела к недопустимому засилью иностранцев в правящих кругах, а также еще одним фактором политической нестабильности историк признавал вмешательство иностранной дипломатии во внутренние дела России 16,. 539–540, 17,. Другой выдающийся отечественный историк В.О. Ключевский дает еще более резкую характеристику правлению Анны Ивановны, употребляя следующие эпитеты: «иноземное иго», «жестокие наказания», «шпионство», упадок «народного хозяйства» 7,.

238, 240, 272–274. Ключевского – С.Ф. Платонов традиционно негативно оценивал как период правления Анны Ивановны, так и весь период в истории России с 1725 по 1762 гг. И подводил следующий итог аннинскому царствованию: «Десять лет продолжалось господство немцев, десять лет русские были оскорбляемы в лучших своих симпатиях и чувствах. Ропот не прекращался. Люди, пострадавшие от немцев, независимо от своих личных качеств, за то только, что они были русские, в глазах народа превращались в героев-мучеников» 13,.

Смотрите также:, Вы хотите как можно больше узнать о книге Зеленая природа города? Горохов зелёная природа города. Здесь вы найдете описание этой замечательного произведения и выходные данные. Так вот, Зеленая природа города - это книга, которая была опубликована в издательстве Архитектура-С в 2005 году. Горохов Издательство: Архитектура-С ISBN: Год: 2005. Тогда могу Вас уверить в том, что Вы находитесь в правильном месте.

Платонов выразил мнение не одного поколения российских историков. Работами этих ученых была создана устойчивая негативная оценка правления Анны Ивановны, рассматривающая его как мрачный период российской истории, время, когда власть в государстве принадлежала людям малообразованным, бесчестным, руководствующимся только личными эгоистическими потребностями и желаниями в ущерб государственным. Время движения России назад в своем развитии. В конце XX века на смену данной пришла другая концепция.

Павленко Страсти У Трона История Дворцовых Переворотов

Начало ей было положено исследованием В.Н. Строева еще в начале века двадцатого. В своей работе «Бироновщина и кабинет министров» 20 он подверг ревизии устоявшийся в историографии образ императрицы, а также тезис о «засилье иностранцев». Его позицию поддержал и другой отечественный исследователь В.Н. Бондаренко 4.

Но, судя по всему, в тот момент историческая наука была еще не готова принять данную теорию, т.к. В ней опровергалась большая часть укрепившихся в отечественной исторической науке штампов. Проводившаяся борьба с космополитизмом в советское время также не давала возможности для дальнейшего развития этой позиции. В советской историографии внутриполитический курс Анны Ивановны как самостоятельный предмет изучения практически не рассматривался.

В исторической литературе утвердилось мнение В.И. Ленина, согласно которому перевороты были «до смешного легки», если признавать их сущность в том, «чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой» 10,.

В изданных в 1930–1970-х гг. Учебниках и обобщающих трудах преимущество отдавалось освещению петровских преобразований, предельно негативно оценивалась «бироновщина», представлявшаяся «правлением шайки иноземных угнетателей» 15,. Лишь немногие историки пытались увидеть в борьбе придворных группировок нечто большее, чем обыкновенную борьбу за власть, за преобладание. По мнению Я.Я. Зутиса, «бироновщина» была «системой террора, в интересах русского дворянства направленного против «старых фамилий», в которых «немцы» были только исполнителями.

Эта политика – за вычетом террора – продолжалась и позднее; так что «по своей классовой сущности елизаветинское царствование отнюдь не было отрицанием бироновщины, а его естественным продолжением» 6,. 38, 184–190, 200. Шмидт выступил против такого сложившегося штампа, как «немецкое засилье» в 1730-х гг. В постсоветский период мнение мэтров XIX. Вовсе не забылось. В «Советском энциклопедическом словаре» (1991 г.) «бироновщина» характеризуется как реакционный режим – «засилье иноземцев во всех областях государственной и общественной жизни, хищническая эксплуатация народа, разграбление богатств страны, репрессии против недовольных, шпионаж, доносы» 3. Похожую трактовку данного явления в исторической жизни России дают и некоторые постсоветские учебники: «Тень бироновщины легла на страну – политический террор, неуважение к российским обычаям, безудержное расхищение казны, мстительность сановников, всесилие Тайной канцелярии с ее пытками и расправами, муштра и жестокость в армии, засилье иноземцев» 5,.

Также следует отметить, что в постсоветский период историография аннинского царствования значительно расширилась, чему способствовало, прежде всего, предметное внимание ведущих отечественных специалистов по истории России XVIII. К личности Анны (например, Н.И. Павленко, Е.В. В частности, Н.И. Павленко отмечает, что в эпоху «дворцовых переворотов» «три силы управляли государством российским бюрократия, фавориты, вельможи» 12,.

Новацией можно считать предположение переименовать «бироновщину» в «остермановщину», под которой понимается уже весь период 1725–1741 гг. Анисимов в своей работе «Анна Иоанновна» опроверг ряд историографических мифов, таких как «немецкое засилье», «торговля интересами страны» в правление Анны Ивановны, «бироновщина» как крайне репрессивный режим и т.д. Историк делает противоположный вывод: «Ключевую роль Бирона в системе управления можно скрыть, наверно, лишь от доверчивых потомков, не обнаруживших на государственных бумагах подписи временщика и на этом основании делающих вывод о его отстраненности от государственных дел. Современники же знали наверняка, кто заправляет делами в империи, и потому с просьбами обращались именно к Бирону, не занимавшему никаких государственных должностей» 1,.

Ранее подобную «революционную» позицию для начала 1990-х гг. Историк высказал на страницах своей монографии «Россия без Петра: 1725–1740» 2. По мнению другого современного историка И.В. Курукина: «Сила Бирона состояла в том, что он стал первым в нашей политической истории «правильным» фаворитом, превратившим малопочтенный образ ночного «временщика» в настоящий институт власти с неписаными, но четко очерченными правилами и границами» 9. Курукин убежден в том, что Бирон при всей своей информированности и влиянии все же был лишь проводником воли императрицы и был больше похож на заведующего канцелярией, чем на всемогущего временщика. Подробно изученным период аннинского правления мы находим в работе Н.Н.

Петрухинцева, посвященной формированию внутриполитического курса при Анне Ивановне 14. В ней он указывает на то, что к 1 июня 1730 г. Уже существовала серия из шести именных указов: «Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии и фортификации и исправления оных»; «Об учреждении Комиссии для сочинения штата коллегиям и канцеляриям»; «О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данною присягою, не смотря на лица сильных»; «О немедленном окончании начатого Уложения»; «О разделении Сената на департаменты и назначении каждому особого рода дел»; «О подаче ЕИВву в каждую субботу двух рапортов». Эта серия указов представляла собой относительно продуманную и последовательную программу внутренней политики, содержание которой может быть сведено к пяти основным моментам: 1) возможная реформа армии с целью сокращения расходов на нее для снижения налогового бремени крестьянства и решения наиболее назревших военных проблем; 2) рационализация и упорядочение работы бюрократического аппарата с целью сокращения расходов на него; 3) декларация в указе о правосудии; 4) продолжение работы над составлением нового Уложения; 5) реформа Сената 14,. Впоследствии программа была дополнена вопросом о стабилизации финансовой системы страны, выразившемся в создании Комиссии о монете.

Характеризуя направления работы комиссии, историк указывает на «удивительную системность подхода к вопросам денежного обращения», программа комиссии «предусматривала не только совокупное решение вопроса о монетной системе в целом но и целый комплекс мер по экономии валютного металла и развитию торговли и промышленности страны 14,. Несмотря на то, что данная программа практически не была реализована, предпринимались достаточно активные попытки по воплощению ее в жизнь, особенно на начальном периоде аннинского правления. Хотя к причинам неудач в реализации программы историк относит возросшую в ходе правления Анны Ивановны роль фаворитизма во внутренней жизни страны, однако он не считает ее основной. Сильнейшим же фактором, тормозившим работу над проблемами внутренней политики, он называет русско-польскую и русско-турецкую войны. Таким образом, состояние исторической литературы показывает, насколько противоречивым является проблема изучения правления племянницы Петра I – Анны Ивановны. Конечно же, можно заметить, что исследования историков данного периода напрямую зависят от политической и научной конъюнктуры. Масштабная реформаторская деятельность Петра I так ярка, что вызывает интерес у огромного количества исследователей не только исторической науки, но и ряда других дисциплин.

А если бросить взгляд на эпоху, последовавшую за смертью Петра I, то она кажется историкам темною, непривлекательною и интересною лишь постольку, поскольку в ней были погребены многие начинания Петра. Между тем этот период можно поставить по степени важности для судеб империи наравне с эпохою правления Петра I.

Эпоха «дворцовых переворотов» в целом и правление Анны Ивановны были временем общего испытания всей созданной им правительственной системы. Это и осознали современные историки, которые, как видно, занимаются научным изучением эпохи правления Анны Ивановны и стараются объективно изучить рассматриваемый период, а также показать возможность и степень «немецкого влияния» в 30-е гг.

Рецензенты: Сорокин Ю.А., д.и.н., профессор кафедры дореволюционной отечественной истории и документоведения, ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет им. Достоевского», г. Омск; Максименко Л.А., д.филос.н., заведующая кафедрой философии, ГБОУ ВПО «Омская государственная медицинская академия», г. Работа поступила в редакцию. Библиографическая ссылка Белова Т.А.

ВЗГЛЯД ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИСТОРИКОВ НА «НЕМЕЦКОЕ ВЛИЯНИЕ» В СИСТЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ РОССИИ В XVIII В. // Фундаментальные исследования. 170-174; URL: (дата обращения: ).